Сергей Бабернов

Гуло: Первая проверка

Не знаю, как кому из наших, а мне этот закон о легализации стоит поперёк горла. Эх, встретить бы мне тех доброхотов из Евросоюза, что настаивали на его принятии, лунной ночкой, да в изменённом обличии. Я бы им растолковал различие между либеральной Европой и демократической Россией. Нет, у них теперь вампиры, оборотни, прочие неформатные создания живут припеваючи. Получше цветных и гомосексуалистов. Чуть что, такой шум поднимается, такой кипеж о нарушении прав личности. Аж завидки берут. У нас же, где обычный homo sapiens который век правды и справедливости ищет, куда рыпаться тем, кто раз в месяц обрастает шерстью или, скажем, спит в гробу и предпочитает кровь другим, более традиционным напиткам. Закон приняли (дело недолгое), перепись среди нас устроили (вроде бы как, для контроля за соблюдением наших прав), провели несколько ток-шоу по разным каналам, а потом и забыли. В общем, клеймо на лоб поставили, а дальше барахтайся, как сможешь.

Нет, те кто до легализации жил неплохо (политики, предприниматели, артисты и тому подобное) особо не пострадали, а вот нам простым ликантропам и бессмертным пришлось погано. С работой многие, естественно, расстались, жильё поменяли. Нет, не подумайте, никто нас не преследовал, просто доходчиво, очень доходчиво объяснили нежелательность нашего присутствия… Так то.

Первыми приспособились вампиры. Оно и понятно — среди кровососов днём с огнём (от подобной шутки у клыкастых мороз по коже, если конечно такое применимо к ходячим трупам) не сыщешь среднестатистического гражданина — сплошная богема, потомки дворян, граждане с двойным гражданством, иностранцы, богатые бездельники — сливки общества, одним словом. Им и менять ничего особенно не пришлось — просто объявили о своей истинной сущности и уже в новом, настоящем обличии продолжили заниматься бизнесом, выступать со сцены и тусоваться. Они даже выиграли — резко увеличилось число добровольных доноров и волонтёров, особенно среди молодёжи прозывающей себя готами (отчего недоросли, беззаветно предающиеся депрессии и пирсингу, выбрали себе имя народа растоптанного ордами Аттилы ещё в незапамятные времена, для меня до сих пор остаётся загадкой). В связи с этим, в срочном порядке приняли закон, запрещающий обращать в вампиров, а также использовать в качестве донора (добровольного разумеется) лиц не достигших восемнадцати лет. И он (о чудо!) исполнялся почти без нарушений. Были, конечно, кое-какие нюансы (вроде приписок, взяток и тому подобного) на местах, но вампиры, вышедшие на свет (удачный каламбур!) и не желающие мгновенной дискредитации, предпочитали лично информировать власти о всякого рода нарушениях, а потому, закон худо-бедно, но работал.

Однако, хватит про клыкастых, я больше, чем уверен, что они объявятся и ещё не раз. Уж слишком велика в них тяга к позёрству и игре на публику.

Значит, когда вампиры (я же говорил — без них никуда), подобно перестроечным кооператорам вышли из тени (конечно же законодательной), то, естественно, как и в те весёлые времена сразу же появились рэкетиры. Законы человеческого общества незыблемы, даже если вы человек всего наполовину или умерли пару веков назад. Угадайте, кто попытался устроить жизнь за счёт утончённых обладателей роскошных гробов? Конечно же мы — ликантропы потерявшие работу и жильё. Когда я, говорю мы — я констатирую собственную принадлежность к данному племени, но не собственное участие в гангстерских войнах сверхъестественных существ. И дело вовсе не в моих моральных принципах. Дело в другом — я слишком долго выбирал к какой из группировок присоединиться.

Исконно сложилось так, что среди ликантропов тон задавали четыре крупных клана — объединённые люди-волки и люди-лисы, люди-медведи, люди-рыси и самый молодой, но самый многочисленный клан — люди-крысы. Говорили так же о нагах — людях-змеях, но они всегда держались особняком. Попадалась и экзотика, вроде тигров, гиен, леопардов, даже лебедей и воронов, но очень редко, и все они всегда стремились присоединиться к одному из кланов. В давние времена между группировками велись кровопролитные войны. Потом, когда люди обрели силу и устроили на нас охоту, тогдашние лидеры кланов решили объединиться в целях выживания. С тех пор между носителями различной животной сущности царят вполне дружеские отношения (я знаю даже несколько смешанных семейных пар, не говоря уж о случайных связях и коротких романах). Иногда бывают мелкие недоразумения, ни без этого — мы всё-таки наполовину люди.

Так вот, нынешние главы кланов быстро поделили между собой жирующих кровососов и попытались заставить оных делиться. Вампиры не возразили, они назначили место и время встречи, для якобы переговоров, и…

Никто не обладает такими способностями к зачарованию и подчинению воли, как вампиры. Даже не особо сильный лет эдак ста вамп способен подчинить себе обычного человека или оборотня. Что же говорить о кровососах разменявших пару-тройку веков. Они ещё поступили с нами гуманно, отпустив «переговорщиков» и, предложив работу. Большинство сменило более слабых и менее живучих homo sapiens в дневной гвардии (при солнечном свете вампиры беспомощны) кровососов. Наиболее смазливых устроили по ночным клубам принадлежащим вампам. Многих взяли на содержание зубастики и зубастихи со специфическими эротическими фантазиями. Кое-кого даже устроили по профессии, которой они занимались до легализации.

Я, как и говорилось ранее успел к шапочному разбору. Не поучаствовал в скоротечных криминальных разборках среди монстров, но и к началу компании по трудоустройству тоже опоздал. Уже говорилось о четырёх кланах оборотней — но есть и пятый. Мы — росомахи. Нас больше медведей и чуть меньше рысей. По силе мы не уступаем волкам и тем же самым рысям, но у нас никогда не было организованности. Нас и кланом по сути дела нельзя назвать. В отличие от остальных у нас никогда не было вожаков, альфа-самцов и альфа-самок, мы не сражаемся за доминирование, не выступаем единой силой за интересы клана, мы даже в древних войнах не участвовали, разве, что только как наёмники. Мы — одиночки. При встрече двух людей-росомах не возникает ни радости общения, ни напряжения выяснения доминантности. Перекинемся парой слов — если охота, ну, может, вечерок скоротаем, новостями поделимся, если попадётся симпатичная самка, то новостями дело может и не ограничиться, а потом всё равно разойдёмся, каждый по своим делам. Так уж мы устроены.

Некоторые росомахи, из новообращённых, пытались как-то объединиться — получилась молодёжная тусовка по интересам, но никак ни клан. Многие перешли к волкам и рысям (медведи чересчур велики, а крысы — потенциальная добыча, в звериной естественно сущности), но большинство остаётся верными традициям.

Нас переписали и легализовали в последнюю очередь, благодаря всё той же разрозненности. До этого я вполне нормально жил и работал в небольшом городке. Удавалось даже без осложнений ежемесячно исчезать в пору полнолуния. В эти дни все ликантропы — от самых сильных до новичков — с трудом смиряют зверя, а потому, стараются держаться подальше от всего, чему могут нанести вред, особенно от людей. Вообще-то, перекидываться мы способны в любое время, но полнолуние — случай особый…

Жил я, значит, себе не тужил, и тут грянул чёртов закон. Меня и до этого считали странным, но особо не донимали. Так — зададут пару вопросиков с подковыркой, поперемывают косточки, пока не надоест и успокоятся. А тут… За месяц ко мне уже раза четыре цеплялись подвыпившие компании с извечным вопросом:

— А ты чего самый умный?

Бедолаги не знали, что оборотень, да и вамп тоже может без труда перевернуть легковой автомобиль. К тому же выносливость и способность к самовосстановлению у нас гораздо выше. Короче, попытки физического воздействия прекратились довольно быстро. Но я не мог ручаться, что кто-нибудь не додумается применить серебряные пули или серебряный нож. Вот тут уже будет не до шуток. Я решил сматываться.